В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко…
Стихотворение «Молитва», написанное в 1839 году, уже третье по счету произведение, в котором поэт обращается к теме молитвы. Бабушка Елизавета Алексеевна гордилась внуком, написавшим молитву. Она говорила: «Вот, все называли его безбожником, а он такие стихи написал».
История создания произведения
На создание этого произведения Лермонтова вдохновила княгиня Мария Щербатова, молодая вдова, которой Лермонтов был увлечен в 1839-40 годах. Это была умная, образованная женщина, предпочитавшая светским развлечениям известный литературный салон Карамзиных. В этом салоне, она, судя по всему и познакомилась с поэтом. Мария Алексеевна тоже испытывала теплые чувства к поэту с умными, пронзительными глазами, но ее бабушка Серафима Ивановна Штерич, видела мужем своей внучки другого.
Однажды Лермонтов посетовал, на тягостное душевное состояние, и тогда Мария Алексеевна посоветовала поэту читать «Богородицу». Очевидно, поэт воспользовался советом умудренной нелегкой жизнью подруги, и своим впечатлением от чтения молитвы поделился с ней в этом стихотворении.
Анализ стихотворения
Стихотворение «Молитва» написано в жанре философской лирики. Зная о беседе Лермонтова с Щербатовой, начинаешь понимать, что это – ответ молодой женщине на ее совет. Это глубоко личностное произведение. Именно поэтому оно было послано Марии Алексеевне, и не было никуда отправлено для публикации Стихотворение «Молитва» увидело свет в 1842 году после того, как Мария Алексеевна сама отдала его для публикации.
Позднее Белинский писал об этом произведении:
Композиция и построение стиха
Стихотворение «Молитва» состоит из трех строф, в каждой строфе по 4 строки. Но композиционно оно представляет единое, одночастное произведение.
Стихотворение написано трехстопным ямбом с пиррихиями. Этот стихотворный размер делает произведение легким, с некоторой долей игривости. Белинский увидел в этой легкости елейность. Вероятно, этим Лермонтов хотел замаскировать свою сентиментальность, которой автор «Демона», стыдился. Рифмовка перекрестная, с сочетанием мужских и отодвинутых на третий слог, рифм.
Тема и идея стихотворения
Тема и идея в стихотворении Михаила Юрьевича Лермонтова «Молитва» совпадают. Это благодатная сила молитвы, необходимость прибегать к молитве, когда на душе не спокойно. Безбожник, каковым его считали близкие, Лермонтов, ощутил живительную силу молитвы, и это его чрезвычайно удивило. Он не ожидал, что молитва способна умиротворять душу, вызвать слезы умиротворения и благодарности.
Средства художественной выразительности
Лермонтову удалось передать в стихотворении свое душевное состояние, чудодейственное влияние молитвы с помощью следующих средств художественной выразительности:
- эпитеты – чудная (молитва), благодатная (сила);
- метафоры – трудная (минута), живые (слова), непонятная, святая (прелесть);
- олицетворения – теснится (грусть), дышит (прелесть), скатится (бремя);
- сравнение – сомнение, как бремя.
Из фигур речи Лермонтов использовал в «Молитве» многосоюзие:
Из ссылки, куда Лермонтов отправился после конфликта и дуэли с Барантом, Лермонтов писал Марии Алексеевне. Поговаривали, что Мария Щербатова была главной причиной этого конфликта, поскольку сын французского посла пытался ухаживать за молодой вдовой. Впрочем, это могли быть только слухи.
На этой странице читайти стихи «Молитва» русского поэта Ивана Тургенева, написанные в 1881 году.
О чем бы ни молился человек — он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: «Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре!»
Только такая молитва и есть настоящая молитва — от лица к лицу. Молиться всемирному духу, высшему существу, кантонскому, гегелевскому, очищенному, безобразному богу — невозможно и немыслимо.
Но может ли даже личный, живой, образный бог сделать, чтобы дважды два не было четыре?
Всякий верующий обязан ответить: может — и обязан убедить самого себя в этом.
Но если разум его восстанет против такой бессмыслицы?
Тут Шекспир придет ему на помощь: «Есть многое на свете, друг Горацио. » и т. д.
А если ему станут возражать во имя истины,- ему стоит повторить знаменитый вопрос: «Что есть истина?»
И потому: станем пить и веселиться — и молиться.
Не знаем мы силы молитвы.
Не знаем мы слов и любви.
Но сердце и есть поле битвы
Меж силами Правды и лжи.
Скажи мне, о чем Бога молишь?
Скажи мне, о чем твоя грусть?
Скажи, почему только просишь?
Все просьбы твои наизусть
Я знаю, насквозь тебя вижу,
Как жаль, что лишь в горе воззвал
Ты к Богу: «Врага ненавижу!
Казни его, как он достал!»
Но сила молитвы не в жажде
От мук и страданий спастись.
А в том, что жить надо по правде,
Всегда благодарно молись.
Молись за врагов ты, прощая,
И будь благодарен за боль.
Обиду в любовь обращая,
Получишь прощенья пароль…
Земля моя, благослови меня.
Звезда моя, пожалуйста, свети.
Дай Веру мне, Надежду и Свет дня,
Добра и мира на моей пути.
Природа -мать, прости меня, прости.
О помощи опять к тебе взываю.
Дай силы мне все беды отвести
И превратить в простую птичью стаю.
Судьба моя, оберегай в пути
И сохрани связующие нити,
И помоги по жизни крест нести.
Пусть будет рядом Ангел мой Хранитель.
Звените в час беды колокола
И небеса на помощь призовите,
Чтобы я мир в душе своей спасла
И не сгорела на своей орбите.
Господи, если ты есть,
Можно к тебе я с просьбой?
Их понимаю не счесть:
Глупых, наивных, серьёзных.
Должен ты быть всемогущий
(Иначе и смысла нет)
Но мне не в райские кущи
Нужен входной билет.
Знаешь, тут дело такое,
На грани я, сильно устал.
Мне бы немного покоя
И забвенья бокал.
Я по чуть-чуть, глотками,
Залпом не буду пить.
Я список уже составил
Того, что надо забыть.
Пусть каждый глоток стирает
Из прошлого ложный след.
На дно бокала стекают
Осколки ушедших лет.
Господи, если ты есть,
Можно к тебе я с просьбой?
Я мог бы молитвы и лесть
К тебе вознести, мне не сложно.
Но я к тебе просто, по свойски,
Прости, но я сильно устал.
Налей мне. если возможно,
Забвения. полный бокал.
Молю тебя Боже, очисти мне душу,
От скверны застрявшей внутри.
Душа вымерзает, как в лютую стужу,
Я наг пред тобой, посмотри.
Частичка тепла, ещё в сердце хранится,
В надежде на милость твою.
Я верю, а значит оно будет биться,
Но всё ж на краю я стою.
Нам души засеяли зёрнами гнили,
Теперь, люди хуже зверей.
Разумное, светлое, мы позабыли,
И в ад мы стоим у дверей.
Возденем же руки, с молитвою к Богу,
Очистим мы души свои.
Пройдём с покаянием жизни дорогу,
За души продолжив бои.
20/11/19
Олег Галайдин
Не жди беды, чтоб помолиться.
Молись сейчас, чтоб насладиться
Дыханьем жизни и любви,
И чтоб понять — мы не одни.
Мы не одни в потоке жизни:
В словах, что в воздухе повисли,
И в чувствах — радость где и стон.
Мы не одни. И с нами Он.
А надо лишь не отвернуться,
Сейчас, а не потом очнуться,
И робко руку протянуть,
И что потеряно вернуть.
И в суете б не раствориться,
Чтоб можно было удивиться,
Любви, прощенью и заботе,
Хоть не достоины. по природе.
Зло на душе — так бить тревогу!
Всё хорошо — и Слава Богу!
И чтоб плохому не случиться —
Сейчас и здесь остановиться.
Где воевать, а где смириться?
Ведь сложно нам не оступиться!
Известно, ходим мы под Богом,
К нему бы нам найти дорогу!
Не жди беды, чтоб помолиться.
Успей воды святой напиться,
И надышаться чистотой,
Найти ответ в молитве той.
В безумной суете ветров
Душа общалась с Богом,
И кто же был к тому готов,
Давно решилось роком.
То грешник был перед свечой,
Он ждал ответа свыше,
Его молитва пред святой
Всё становилась тише.
И озарился храм пустой
Лучом. небесный путь.
И запах ладана густой
Рассёк грешному грудь.
Пал на колени человек,
Вновь ожила молитва.
Увидел вдруг он прошлый век.
Там шла забытых битва
К создателю он обратил свой взор,
Наполненный слезами
И виден был в глазах укор
За разность меж мирами.
С коленей поднял Бог его,
Не проронив ни слова,
Но тот не видел ничего,
Ведь он молился снова
«Меня покинул ты зачем?» —
Раздался плач в молчании.
«Меня не слышал ты совсем» —
Плач перешёл в рыдания.
«Ты оглянись на жизнь свою» —
Бог тихо улыбнулся.
«Я покажу тропу твою. » —
Чела его коснулся.
И стало в храме вдруг темней,
Увидел он дорогу —
Следы двух путников на ней.
Он повернулся к Богу
«О, вижу я свои следы.
А ты со мною рядом,
Да,чувствовал тогда, есть ты!»-
Следы блуждали садом.
В саду две розы расцвели
Под песни птиц влюблённых.
Следы же дальше всё вели,
Всё прочь от троп зелёных.
И вот один остался след:
След грешника иль Бога?
Всё потемнело, угас свет,
Осталась лишь дорога
Дорога томная, она
Вела к пустыне сонной.
И песня ветра лишь одна
Звала к лощине горной.
И шёпот в храме зазвенел
К святыне обращённый,
Но не молитву уж он пел,
А горечи был полный!
Вновь слёзы выкрались из глаз
От боли и отчаянья:
«Вот видишь, ты оставил в час,
В момент души терзания!
А в час душевной красоты
Ты шёл со мною рядом.
Но нужен не тогда был ты,
А в миг, когда я падал!»
«Нет, это не твои следы» —
Спокойно молвил Бог.
«Ведь в час великой той беды.
Ты сам идти не мог!»
Наш Арго!
Андрей Белый
Сторожим у входа в терем,
Верные рабы.
Страстно верим, выси мерим,
Вечно ждем трубы.
Вечно – завтра. У решетки
Каждый день и час
Славословит голос четкий
Одного из нас.
Воздух полон воздыханий,
Грозовых надежд.
Высь горит от несмыканий
Воспаленных вежд.
Ангел розовый укажет,
Скажет: «Вот она:
Бисер нижет, в нити вяжет –
Вечная Весна».
В светлый миг услышим звуки
Отходящих бурь.
Молча свяжем вместе руки,
Отлетим в лазурь.
До утра мы в комнатах спорим,
На рассвете один из нас
Выступает к розовым зорям –
Золотой приветствовать час.
Высоко он стоит над нами –
Тонкий профиль на бледной заре.
За плечами его, за плечами –
Все поля и леса в серебре.
Так стоит в кругу серебристом,
Величав, милосерд и строг,
На челе его бледно-чистом
Мы читаем, что близок срок.
Солнце сходит на запад. Молчанье.
Задремала моя суета.
Окружающих мерно дыханье.
Впереди – огневая черта.
Я зову тебя, смертный товарищ!
Выходи! Расступайся, земля!
На золе прогремевших пожарищ
Я стою, мою жизнь утоля.
Приходи, мою сонь исповедай,
Причасти и уста оботри…
Утоли меня тихой победой
Распылавшейся алой зари.
Они Ее видят!
В. Брюсов
Тебе, Чей Сумрак был так ярок,
Чей Голос тихостью зовет, –
Приподними небесных арок
Все опускающийся свод.
Мой час молитвенный педолог –
Заутра обуяет сон.
Еще звенит в душе осколок
Былых и будущих времен.
И в этот час, который краток,
Душой измученной зову:
Явись! продли еще остаток
Минут, мелькнувших наяву!
Тебе, Чья Тень давно трепещет
В закатно-розовой пыли!
Пред Кем томится и скрежещет
Суровый маг моей земли!
Тебя – племен последних Знамя,
Ты, Воскрешающая Тень!
Зову Тебя! Склонись над нами!
Нас ризой тихости одень!
Спи. Да будет твой сон спокоен.
Я молюсь. Я дыханью внемлю.
Я грущу, как заоблачный воин,
Уронивший панцырь на землю.
Бесконечно легко мое бремя.
Тяжелы только эти миги.
Все снесет золотое время:
Мои цепи, думы и книги.
Кто бунтует, – в том сердце щедро,
Но безмерно прав молчаливый.
Я томлюсь у Ливанского кедра,
Ты – в тени под мирной оливой.
Я безумец! Мне в сердце вонзили
Красноватый уголь пророка!
Ветви мира тебя осенили…
Непробудная… Спи до срока.
