Еще в 1649 г. был образован светский Монастырский приказ, суду которого подлежали все церковные лица и зависимое от них население. Государство стремилось полностью подчинить церковь своей юрисдикции.
В 1700 г. в России упраздняется патриаршество. В 1721 г. была издана Духовная коллегия, стоящая в ряду других коллегий и вскоре переименованная в Синод. Тем самым подчеркивалось особое положение этой коллегии, близость ее статуса к Сенату (полное название органа: Святейший Правительственный Синод). Однако расширения компетенции Синода не произошло, из нее изымались наиболее важные гражданские и уголовные дела, связанные с церковными проблемами. Но политическая, административная и экономическая самостоятельность церкви сохранялась, особенно на уровне местных органов.
В 1726 г. была сделана неудачная попытка разделить синод на два департамента: первый, состоящий из членов Синода, находящихся на жалованье (не получавших доходов от епархий), должен был управлять богослужебно-каноническими делами церкви. Второй, состоящий из светских чиновников, должен был решать судебные и административно-хозяйственные вопросы церковного управления. Это был проект бюрократизации церковного управления.
В 1744 г. архиерейские домовые правления (исполнительные органы архиереев в епархиях) преобразуются в консистории. В них входили светские чиновники-секретари, в присутствии находилось пять духовных лиц. Реорганизация местных церковных органов была произведена по аналогии с реорганизацией Синода.
Новые политические взаимоотношения абсолютистского государства и церкви требовали правовой регламентации имущества церкви и правового статуса духовенства.
Уже в первой четверти XVIII в. определилось правовое положение императора в церковной системе:
1) император стал источником и носителем высшей власти в православной церкви, власть церкви стала производной от государственной власти;
2) император осуществлял свою власть в церкви в рамках государственного законодательства;
3) Священный Синод стал органом распорядительной власти императора;
4) церковная организация стала частью государственного аппарата, его ведомством. Как государственная, власть монарха была поставлена над церковью.
Разработка положений о церкви, осуществленная Уложенной комиссией 1754 г., затронула ряд существенных вопросов о господствующем положении православной веры. Отход от православия, совращение в нехристианскую веру, богохульство оставались тяжкими преступлениями и наказывались смертной казнью.
Правовой статус других вероисповеданий и церкви полагался ограниченным, их проповедь (не вероисповедание) запрещалась. Также ограничивалось распространение нехристианских вероучений, прежде всего, мусульманства.
Приверженцы раскола получали право на равный с другими подданными суд. Облагались обычным (не двойным) подушным налогом, но вступление их в государственные должности ограничивалось. Распространение вероучения раскольников запрещалось.
В области брачно-семейных прав православные получали определенные привилегии. Вполне законным признавался брак, заключенный между лицами одного вероисповедания. Допускались браки православных с лютеранами, но дети от этого брака могли быть крещены только в православии. Все незаконнорожденные от православных дети считались православными. Наступление государства на имущественные права церкви выразилось уже в ограничении прав собственности церкви на землю и крепостных крестьян: духовные лица лишались права распоряжаться своим имуществом, за ними сохранялось лишь право сбора оброка.
Из двадцати шести епархий только три оставались на прежнем материальном обеспечении, остальные переходили во второй и третий классы обеспечения. Из девятисот пятидесяти четырех монастырей оставалось триста восемьдесят пять, остальные закрывались. Только пятая часть доходов с прежних земель отводилась на содержание церкви.
В «Наказе» Екатерины II (1768 г.) наряду с тремя общественными слоями (дворянство, «средний род людей», крестьянство) духовенство не упоминалось как особое сословие, подчеркивался; принцип свободы вероисповедания. Ограничено было и участие духовных лиц в работе Уложенной комиссии, высказывались даже предложения о полном упразднении Синода и замене его чисто государственным органов по делам церковного управления.
Сокращалось влияние церковных судов и давалась четкая регламентация их полномочий, чисто юридические принципы вытесняли нормы церковные и нравственные. Многие правонарушения, касавшиеся церкви приравнивались к должностным, общеуголовным и утрачивали черты квалифицированного преступления. Зато причастность духовного лица к преступлению рассматривалась как отягчающее обстоятельство.
Проекты, выработанные в Уложенной комиссии уложения, определили дальнейшее развитие законодательства о церкви: в 1773 г. была провозглашена свобода вероисповедания. При проведении губернской реформы 1775 г. дела о суевериях передавались в совестные суды, с 1782 г. — в управы благочиния, подчиненные городским властям. Туда же передавались дела о волшебстве и богохульстве. С 1772 г. отменялись уголовные наказания за ересь.
На разборе 1769 г. многих духовных лиц, не имевших должностей священно — и церковнослужителей, в возрасте от пятнадцати до сорока лет призвали в армию. Духовенство численно регулировалось по аналогии с государственной бюрократией: в 1786 г.
С 1783 г. вступление в духовное звание было закрыто для крепостных, в 1779 г. были отменены телесные наказания для духовных лиц.
В начале XIX в. правительство стремится создать собственный идеологический аппарат и окончательно подчинить ему бюрократизированное духовенство. Церковных иерархов предполагалось устранить от управления церковью в центре и на местах, передав управление государственному органу. В 1817 г. создается Министерство духовных дел и народного просвещения. Министру передавались административные функции Синода, устанавливался контроль за его судебной деятельностью. Синод подчинялся Министерству духовных дел. Однако уже в 1824 г. министерство ликвидируется.
Во второй четверти XIX в. в ведение обер-прокурора Синода передаются некоторые вопросы, ранее рассматриваемые самим этим органом. В 30-е годы в непосредственное ведение обер-прокурора переходит канцелярия Синода и комиссия духовных училищ.
В 1836 г. создаются особая канцелярия обер-прокурора Синода и хозяйственный комитет, подчиненные обер-прокурору. Bсе исполнительные органы Синода оказались подчиненным одном, лицу, а высший орган церковного управления оказался изолированными от местного аппарата, утратившим хозяйственные, финансовые и административные функции перешедшие к светским органам и чиновникам. Государство стремилось организационно и административно подчинить себе церковь, сохранив ее в качестве идеологической системы и центра.
В 1700 г. в России упраздняется патриаршество. В 1721 г. была издана Духовная коллегия, стоящая в ряду других коллегий и вскоре переименованная в Синод (Святейший Правительственный Синод). Из компетенции изымались наиболее важные гражданские и уголовные дела, связанные с церковными проблемами. Но политическая, административная и экономическая самостоятельность церкви сохранялась, особенно на уровне местных органов.
В 1726 г. была сделана неудачная попытка разделить синод на 2 департамента: первый, состоящий из членов Синода, находящихся на жалованье (не получавших доходов от епархий), должен был управлять богослужебно- каноническими делами церкви. Второй, состоящий из светских чиновников, должен был решать судебные и административно-хозяйственные вопросы церковного управления. Это был проект бюрократизации церковного управления.
В 1764 г. была проведена секуляризация церковных и монастырских земель. Церковь лишалась вотчинных прав, свыше девятисот тысяч душ перешли в собственность казны и под управление Коллегии экономии.
В 18 в духовенство лишилось права владения землей и потеряло свыше 1млн душ крестьян, секуляризационных гос-м. Были ликвидированы многие монастыри, а в оставшихся установились строгие штаты, различных категорий монахов, что в неско-ко раз уменьшило численность черного сословия дух-ва. Осуществив секуляризацию самодержавие превратило духовенство в своеобразных чиновников по духовному ведомству(указ П1 о распространении на верхушки духов-ва правил о награждении чиновников орденами за усердную многолетнюю службу)
Уже в первой четверти XVIII в. определилось правовое положение императора в церковной системе:
- 1) император стал источником и носителем высшей власти в православной церкви, власть церкви стала производной от государственной власти;
- 2) император осуществлял свою власть в церкви в рамках государственного законодательства;
- 3) Священный Синод стал органом распорядительной власти императора;
- 4) церковная организация стала частью государственного аппарата, его ведомством. Как государственная, власть монарха была поставлена над церковью.
Разработка положений о церкви, осуществленная Уложенной комиссией 1754 г., затронула ряд существенных вопросов о господствующем положении православной веры. Отход от православия, совращение в нехристианскую веру, богохульство оставались тяжкими преступлениями и наказывались смертной казнью.
В области брачно-семейных прав православные получали определенные привилегии. Вполне законным признавался брак, заключенный между лицами одного вероисповедания. Допускались браки православных с лютеранами, но дети от этого брака могли быть крещены только в православии. Все незаконнорожденные от православных дети считались православными. Наступление государства на имущественные права церкви выразилось уже в ограничении прав собственности церкви на землю и крепостных крестьян: духовные лица лишались права распоряжаться своим имуществом, за ними сохранялось лишь право сбора оброка.
С 1783 г. вступление в духовное звание было закрыто для крепостных, в 1779 г. были отменены телесные наказания для духовных лиц.
В 1817 г. создается Министерство духовных дел и народного просвещения. Министру передавались административные функции Синода, устанавливался контроль за его судебной деятельностью. Синод подчинялся Министерству духовных дел. Однако уже в 1824 г. министерство ликвидируется.
Во второй четверти XIX в. в ведение обер-прокурора Синода передаются некоторые вопросы, ранее рассматриваемые самим этим органом. В 30-е годы в непосредственное ведение обер-прокурора переходит канцелярия Синода и комиссия духовных училищ.
Изменения в правовом положении русской православной Церкви (XVIII-первая половина XIX в.)
Государство стремилось полностью подчинить церковь своей юрисдикции. Борьба была жестокой: в 1677 г. Монастырский приказ был упразднен, но в 1701 г. восстановлен с более широкими полномочиями. Он стал фактически высшим административно-судебным учреждением, контролировавшим и управлявшим духовенством, церковными вотчинами и их населением.
В 1700 г. в России упраздняется патриаршество. В 1721 г. была создана Духовная коллегия, стоящая в ряду других коллегий и вскоре переименованная в Синод. Тем самым подчеркивалось особое положение этой коллегии, близость ее статуса к Сенату (полное название органа: Святейший Правительственный Синод).
В 1726 г. была сделана неудачная попытка разделить синод на два департамента: первый, состоящий из членов Синода, находящихся на жалованье (не получавших доходов от епархий), должен был управлять богослужебно-каноническими делами церкви. Второй, состоящий из светских чиновников должен был решать судебные и административно-хозяйственные вопросы церковного управления. Это был проект бюрократизации церковного управления.
Уже в первой четверти XVIII в. определилось правовое положение императора в церковной системе:
1) император стал источником и носителем высшей власти в православной церкви, власть церкви стала производной от государственной власти;
2) император осуществлял свою власть в церкви в рамках государственного законодательства;
3) Священный Синод стал органом распорядительной власти императора;
4) церковная организация стала частью государственного аппарата, его ведомством. Как государственная, власть монарха была поставлена над церковью.
Разработка положений о церкви, осуществленная Уложенной комиссией 1754 г., затронула ряд существенных вопросов о господствующем положении православной веры. Отход от православия, совращение в нехристианскую веру, богохульство оставались тяжкими преступлениями и наказывались смертной казнью.
Правовой статус других вероисповеданий и церкви полагался ограниченным, их проповедь (не вероисповедание) запрещалась. Также ограничивалось распространение нехристианских вероучений, прежде всего, мусульманства.
Наступление государства на имущественные права церкви выразилось уже в ограничении прав собственности церкви на землю и крепостных крестьян: духовные лица лишались права распоряжаться своим имуществом, за ними сохранялось лишь право сбора оброка. В 1764 г. была проведена секуляризация церковных и монастырских земель. Церковь лишалась вотчинных прав, свыше девятисот тысяч душ перешли в собственность казны и под давление Коллегии экономии.
В «Наказе» Екатерины II (1768 г.) наряду с тремя общественными слоями (дворянство, «средний род людей», крестьянство) духовенство не упоминалось как особое сословие, подчеркивался принцип свободы вероисповедания. Ограничено было и участие духовных лиц в работе Уложенной комиссии, высказывались даже предложения о полном упразднении Синода и замене его чисто государственным органом по делам церковного управления. Сокращалось влияние церковных судов и давалась четкая регламентация их полномочий, чисто юридические принципы вытесняли нормы церковные и нравственные. В 1773 г. была провозглашена свобода вероисповедания. При введении губернской реформы 1775 г. дела о суевериях передавались в совестные суды, с 1782 г. — в управы благочиния, подчиненные городским властям.. Туда же передавались дела о волшебстве и богохульстве. С 1772 г. отменялись уголовные наказания за ересь.
С 1783 г. вступление в духовное звание было закрыто для крепостных, в 1779 г. были отменены телесные наказания для духовных лиц.
В начале XIX в. правительство стремится создать собственный идеологический аппарат и окончательно подчинить ему бюрократизированное духовенство. В 1817 г. создается Министерство духовных дел и народного просвещения. Министру передавались административные функции Синода, устанавливался контроль за его судебной деятельностью. Синод подчинялся Министерству духовных дел. Однако уже в 1824 г. министерство ликвидируется. Все исполнительные органы Синода оказались подчиненным одному лицу, а высший орган церковного управления оказался изолированными от местного аппарата, утратившим хозяйственные, финансовые и административные функции, перешедшие к светским органам и чиновникам. Государство стремилось организационно и административно подчинить себе церковь, сохранив ее в качестве идеологической системы и центра.
Дата добавления: 2014-12-19 ; просмотров: 3 | Нарушение авторских прав
Протоиерей Георгий Городенцев ,
кандидат богословия, преподаватель Одесской духовной семинарии
Н а официальном открытии V Международного фестиваля православных СМИ «Вера и слово» 29 октября прозвучало несколько примечательных выступлений. Так заместитель управляющего делами Московской Патриархии архимандрит Савва (Тутунов), рассказав историю создания Межсоборного присутствия, ответил на вопросы участников фестиваля. В частности, отвечая на просьбу корреспондента «Русской народной линии» прокомментировать два обращения братии Почаевской Лавры, связанных с проектами документов Межсоборного присутствия « Предложения по внесению изменений и дополнений в Устав Русской Православной Церкви » и « О позиции Церкви в связи с появлением и перспективами развития новых технологий идентификации личности », архимандрит Савва заявил, что авторы обращений, вероятно, не читали проект об Уставе. Их озабоченность «Предложениями по внесению изменений и дополнений в Устав Русской Православной Церкви», по его словам, не соответствует содержанию этого проекта. Кроме того, продолжил священник, возникает вопрос о догматической грамотности авторов обращений.
Председатель Информационно-просветительского отдела УПЦ МП протоиерей Георгий Коваленко рассказал о реакции украинских СМИ на проекты документов Межсоборного присутствия. По его словам, тот факт, что самым обсуждаемым оказался проект «О позиции Церкви в связи с появлением и перспективами развития новых технологий идентификации личности», свидетельствует о массовом заражении «политическим Православием». Он также выразил сомнение в том, что оба обращения Почаевской Лавры были согласованы со священноархимандритом Лавры. По его словам, авторы обращений вряд ли знакомы с катехизисом. Он выразил опасения «в связи с проникновением политики в церковную среду и богословской безграмотностью».
Как видим, оба занимающих ответственные посты священника критикуют два обращения монахов Почаевской Лавры, так сказать, списком. При этом со стороны обоих этих церковных чиновников звучат обвинения « в догматической неграмотности авторов обращений », « богословской безграмотности » и, вообще, по мнению протоиерея Георгия Коваленко, « вряд ли они знакомы с катехизисом ». Но дело в том, что все эти обвинения еще кое-как можно приложить лишь ко второму обращению почаевских монахов, где речь идет о недопустимости принятия цифровых имен. Вопрос этот, хотя и спорный, но действительно в значительной степени догматический. Что же касается первого обращения против внесения изменений в Устав Русской Православной Церкви, то догматика здесь ни при чем, поскольку это вопрос не догматический, а канонический . Поэтому если суммировать все обвинения против первого обращения, естественно, отбросив неприменимую к нему догматическую их часть, то остается обвинение в « политическом Православии », а также мнение архимандрита Саввы (Тутунова), что авторы обращений, вероятно, не читали проект об уставе. Их озабоченность «Предложениями по внесению изменений и дополнений в Устав Русской Православной Церкви», по его словам, не соответствует содержанию этого проекта.
Что касается первого, т.е. «политического православия», лично я никаких его следов ни в первом, ни во втором обращении не обнаружил.
Теперь по поводу того, что авторы первого обращения не читали проекта изменений Устава РПЦ, поэтому, якобы, заблуждаются насчет кардинальных канонических (или антиканонических?) изменений в этом Уставе. Приведу на этот счет лишь некоторые выдержки из нынешнего Устава и предлагаемых изменений по тому документу, который до меня дошел.
Итак, нынешний Устав, Глава II, статья 1:
В Русской Православной Церкви высшая власть в области вероучения и канонического устроения принадлежит Поместному Собору.
В новой редакции предлагается:
Поместный Собор осуществляет высшую власть в Русской Православной Церкви в вопросах избрания Патриарха и ухода его на покой, предоставления автокефалии, автономии или самоуправления частям Русской Православной Церкви, а также в рассмотрении тем, перечень которых определяется настоящим Уставом.
При этом, пункты нынешней редакции Устава о том, что Поместный Собор
а) истолковывает учение Православной Церкви на основе Священного Писания и Священного Предания, сохраняя вероучительное и каноническое единство с Поместными Православными Церквами;
б) решает канонические, богослужебные, пастырские вопросы, обеспечивая единство Русской Православной Церкви, сохранение чистоты православной веры, христианской нравственности и благочестия;
– в новой редакции предлагается исключить , передав эти полномочия Архиерейскому Собору , который, таким образом, по новой редакции Устава:
Осуществляет высшую власть в Русской Православной Церкви в вероучительных, канонических, богослужебных, пастырских и административных вопросах, касающихся как внутренней, так и внешней жизни Церкви; в вопросах поддержания отношений с другими Православными Церквами, определения характера отношений с инославными церквами и нехристианскими религиозными общинами, а также государственными властями и светским обществом.
Впрочем, все это можно не читать, достаточно прочитать только выделенное мною жирным шрифтом, чтобы понять: новая редакция Устава предлагает отнять высшую власть в РПЦ от Поместного Собора и передать ее Архиерейскому Собору , решения которого по этой новой редакции никем не могут быть отменены или пересмотрены, поскольку она предлагает исключить пункт г) нынешнего Устава, гласящий, что Поместный Собор « утверждает постановления Архиерейского Собора, относящиеся к вероучению и каноническому устройству ».
Спросим архимандрита Савву (Тутунова) и протоиерея Георгий Коваленко: если все эти предлагаемые изменения Устава не являются кардинальными, то какими же должны быть эти изменения, чтобы называться каноническим переворотом?! Хотя, может быть, тот документ, который у меня на руках, не соответствует тому, который имеют сии отцы? Так пусть убедят нас, что все это не так, и вообще приведут хоть какую-то убедительную аргументацию в пользу грядущих канонических изменений, а не ограничиваются обвинениями других в «безграмотности», сами путая при этом догматику и каноническое право! Но пока мы не видим таких убедительных доводов в пользу изменений Устава РПЦ от их авторов и сторонников.
Зато вот аргументы почаевских монахов вполне основательны. Кстати сказать, могу добавить к ним еще один. Если бы Православная Церковь от древности жила бы по Уставу, подобному тому, какой нам предлагают сегодня, то ни один Вселенский Собор в ней не был бы созван; а если бы и был созван, то не являлся бы высшей вероучительной и канонической властью в Церкви. Ведь Вселенские Соборы созывались императорами, т.е., хотя и особыми, но – мирянами, которые (а также их светские представители) весьма активно участвовали в соборных деяниях. Так что уже только поэтому Вселенские Соборы не были лишь Архиерейскими, но представляли всю полноту Православной Церкви. Чему также до сих пор соответствовали и Поместные Соборы Русской Православной Церкви. А что будет дальше? Посмотрим; насколько Господь попустит деятельности нынешних ее реформаторов?
В 1649 г. был образован светский Монастырский приказ. Государство стремилось полностью подчинить церковь своей юрисдикции. В 1677 г. Монастырский приказ был упразднен, но в 1701 г. восстановлен с более широкими полномочиями. Он стал фактически высшим административно-судебным учреждением, контролировавшим и управлявшим духовенством, церковными вотчинами и их населением.
В России упраздняется патриаршество. Была создана Духовная коллегия, стоящая в ряду других коллегий и вскоре переименованная в Синод. Однако расширения компетенции Синода не произошло, из нее изымались наиболее важные гражданские и уголовные дела, связанные с церковными проблемами.
В 1726 г. была сделана неудачная попытка разделить синод на два департамента: первый, состоящий из членов Синода, находящихся на жалованье (не получавших доходов от епархий), должен был управлять богослужебно-каноническими делами церкви. Второй, состоящий из светских чиновников должен был решать судебные и административно-хозяйственные вопросы церковного управления. Это был проект бюрократизации церковного управления.
Уже в первой четверти XVIII в. определилось правовое положение императора в церковной системе:
1) император стал источником и носителем высшей власти в православной церкви, власть церкви стала производной от государственной власти;
2) император осуществлял свою власть в церкви в рамках государственного законодательства;
3) Священный Синод стал органом распорядительной власти императора;
4) церковная организация стала частью государственного аппарата, его ведомством. Как государственная, власть монарха была поставлена над церковью.
Разработка положений о церкви, осуществленная Уложенной комиссией 1754 г., затронула ряд существенных вопросов о господствующем положении православной веры. Отход от православия, совращение в нехристианскую веру, богохульство оставались тяжкими преступлениями и наказывались смертной казнью.
Правовой статус других вероисповеданий и церкви полагался ограниченным, их проповедь (не вероисповедание) запрещалась. Также ограничивалось распространение нехристианских вероучений, прежде всего, мусульманства.
Приверженцы раскола получали право на равный с другими подданными суд. Облагались обычным (не двойным) подушным налогом, но вступление их в государственные должности ограничивалось. Распространение вероучения раскольников запрещалось.
В области брачно-семейных прав православные получали определенные привилегии: законным признавался брак, заключенный между лицами одного вероисповедания, Допускались браки православных с лютеранами, но дети от этого брака могли быть крещены только в православии.
Из двадцати шести епархий только три оставались на прежнем материальном обеспечении, остальные переходили во второй и третий классы обеспечения. Из девятисот пятидесяти четырех монастырей оставалось триста восемьдесят пять, остальные закрывались. Только пятая часть доходов с прежних земель отводилась на содержание церкви.
В «Наказе» Екатерины II (1768 г.) наряду с тремя общественными слоями (дворянство, «средний род людей», крестьянство) духовенство не упоминалось как особое сословие, подчеркивался принцип свободы вероисповедания.
Ограничено было и участие духовных лиц в работе Уложенной комиссии, высказывались даже предложения о полном упразднении Синода и замене его чисто государственным органом по делам церковного управления. Сокращалось влияние церковных судов и давалась четкая регламентация их полномочий, чисто юридические принципы вытесняли нормы церковные и нравственные.
Многие правонарушения, касавшиеся церкви, приравнивались к должностным, общеуголовным и утрачивали черты квалифицированного преступления.
Нa разборе 1769 г. многих духовных лиц, не имевших должностей священно — и церковнослужителей, в возрасте от пятнадцати до сорока лет призвали в армию. Духовенство численно регулировалось по аналогии с государственной бюрократией: в 1786 г. хлебное жалованье было полностью заменено денежным, с 1791 г. началось пенсионное обеспечение священнослужителей.
С 1783 г. вступление в духовное звание было закрыто для крепостных, в 1779 г. были отменены телесные наказания для духовных лиц.
В начале XIX в. правительство стремится создать собственный идеологический аппарат и окончательно подчинить ему бюрократизированное духовенство. Министру передавались административные функции Синода, устанавливался контроль за его судебной деятельностью. Синод подчинялся Министерству духовных дел.
Однако уже в 1824 г. министерство ликвидируется. Во второй четверти XIX в. в ведение обер-прокурора Синода передаются некоторые вопросы, ранее рассматриваемые самим этим органом. В 30-е годы в непосредственное ведение обер-прокурора переходит канцелярия Синода и комиссия духовных училищ. В 1836 г. создаются особая канцелярия обер-прокурора Синода и хозяйственный комитет, подчиненные обер-прокурору. Все исполнительные органы Синода оказались подчиненным одному лицу, а высший орган церковного управления оказался изолированными от местного аппарата, утратившим хозяйственные, финансовые и административные функции, перешедшие к светским органам и чиновникам. Государство стремилось организационно и административно подчинить себе церковь, сохранив ее в качестве идеологической системы и центра.
Сергей Фёдоров
В наше время, когда церковно-правовое сознание находится в непростом состоянии, не существует точно сформулированного отношения к древним церковным постановлениям, ссылка на них может быть неубедительной. В то же время в Русской Церкви современного периода есть целая масса полезных документов, принятых за последние десятилетия. Эти документы выражают официальную церковную позицию по многим вопросам, при решении которых, можно и нужно руководствоваться этими новейшими постановлениями. Исполнение и следование этим решениям обязательны для всех членов РПЦ, от мирянина до патриарха. К сожалению, многие священнослужители и миряне незнакомы с их содержанием, знание которого могло бы предотвратить многие нежелательные проблемы. Поэтому мы решили начать публикацию наиболее интересных и актуальных подборок из новейших постановлений Русской Церкви. Выражаем надежду, что знакомство с ними принесёт большую пользу нашим верующим.
1. Церковь указывает «священникам, несущим духовническое служение, на недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к следующим действиям и решениям: принятию монашества; несению какого-либо церковного послушания; внесению каких-либо пожертвований; вступлению в брак; разводу или отказу от вступления в брак, за исключением случаев, когда брак невозможен по каноническим причинам; отказу от супружеской жизни в браке; отказу от воинского служения; отказу от участия в выборах или от исполнения иных гражданских обязанностей; отказу от получения медицинской помощи; отказу от получения образования; трудоустройству или перемене места работы; изменению местожительства.. подчеркнуть, что беспрекословное послушание, на котором основывается отношение послушника к старцу в монастырях, не может в полной мере применяться в приходской практике во взаимоотношениях между священником и его паствой. Особо указать на недопустимость для пастырей вмешиваться в вопросы, связанные с выбором жениха или невесты кем-либо из их пасомых, за исключением случаев, когда пасомые просят конкретного совета» (определение Священного Синода от 28 декабря 1998 г).
2. Священник не имеет права отлучать от Причастия или называть блудниками супругов, живущих в законном, но не венчанном браке (определение Священного Синода от 28 декабря 1998 года).
3. Церковь призывает клир и мирян к активному участию в миссионерской деятельности, напоминая, что «что поле миссии каждого из нас сегодня — рядом, близко. Это наши братья и сестры, живущие во тьме неведения, скептического безверия или покорного следования всевозможным лжеучителям. Мы должны понять, что Церковь наша есть подлинно живое Тело Христово ( 1 Кор. 12:27 ), а то, что живо — не может не расти, не расширяться» (Послание Архиерейского Собора 1994 г. боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Русской Православной Церкви).
4. Церковь не считает для себя возможным становиться инициатором изменения формы правления, и подчеркивает правильность позиции о непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин (Основы социальной концепции РПЦ, III.7. Определение Архиерейского собора 1994 г. «О взаимоотношениях Церкви с государством и светским обществом на канонической территории Московского Патриархата в настоящее время»).
5. Церковь констатирует, что «что в современных условиях, особенно имея в виду миссионерские задачи Церкви, священнослужители и миряне должны относиться друг ко другу и к людям, взыскующим истины или находящимся вне церковной ограды, с христианской любовью, вниманием и доброжелательностью. Совершенно недопустимы факты грубого, пренебрежительного, надменного отношения к кому бы то ни было со стороны архипастырей, клириков, церковных служащих» (определение Архиерейского Собора 1994 г. «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Церкви»).
6. Церковь констатирует, что люди, разделяющие учения «новых религиозных движений», «а тем более способствующие их распространению, отлучили себя от Православной Церкви».
«Архиерейский Собор призывает всех верных чад Русской Православной Церкви широко проповедовать Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, создавать катехизические школы, разъяснять людям пагубность лжеучений, помогать тем, кто временно оступился, поддавшись пропаганде сектантских проповедников. Однако противостояние ложным взглядам не должно сопровождаться нетерпимым, отношением к самим носителям несовместимых с христианством учений. «Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, не сообщайтесь с ним, но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» ( 2 Фес. 3:14-15 )» (определение Архиерейского Собора 1994 г. «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме»).
7. «В условиях, когда священнические и монашеские одежды подчас используются мошенниками, Собор счел недопустимым сбор пожертвований священнослужителями и монашествующими в публичных местах. Миряне для осуществления такого сбора должны иметь письменное благословение правящего архиерея той епархии, где производится сбор.. Установление в монастырях и приходах примерных размеров пожертвований за совершение Таинств и треб не должно иметь характера назначения “фиксированных цен”. Людям, заведомо не имеющим средств на такие пожертвования, нельзя отказывать в совершении Таинств» (Определение Юбилейного Архиерейского Собора о вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви).
8. Собор предписывает епархиальным архиереям «тщательно наблюдать, чтобы в храмах вверенных им епархий не появлялись иконы неканонизированных лиц, а также иконописные изображения, не получившие одобрения Священноначалия. Недопустимо употребление в общественных богослужениях молитвословий неканонизированным лицам (Определение Архиерейского Собора 2004 г. о вопросах внутренней жизни Русской Православной Церкви).
9. Церковь «считает, что сохранение человеческой свободы должно предполагать знание человека о том, когда он подвергается идентификации, какие данные о нем собираются, хранятся и используются государством. Недопустимы такие средства и методы электронного учета перемещений и действий людей, которые вторгались бы в их частную жизнь и делали бы возможным тотальный контроль над личностью и управление ею» (Определение Освященного Архиерейского Собора РПЦ 24-29 июня 2008 года «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви»).
10. Церковь разделяет гражданские опасения верующих, связанные с введением различных электронных идентификаторов личности и т. п. Принуждение к их принятию и ограничения в гражданских правах тех, кто не желает их принимать, Церковь считает недопустимым и даже предлагает таким гражданам обращаться в суд (Архиерейский Собор 2013 г. «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных»).
Церковное управление
Еще в 1649 г. был образован светский Монастырский приказ, суду которого подлежали все церковные лица и зависимое от них население. Государство стремилось полностью подчинить Церковь своей юрисдикции. Борьба была жестокой: в 1677 г. Монастырский приказ был упразднен, но в 1701 г. восстановлен с более широкими полномочиями. Он стал фактически высшим административно-судебным учреждением, контролировавшим и управлявшим духовенством, церковными вотчинами и их населением.
В 1700 г. в России упразднено патриаршество. В 1721 г. была создана Духовная коллегия, стоявшая в ряду других коллегий и вскоре переименованная в Синод. Тем самым подчеркивалось особое положение этой коллегии, близость ее статуса к Сенату (полное название органа — Святейший правительствующий синод). Однако расширения компетенции Синода не произошло, из нее изымались наиболее важные гражданские и уголовные дела, связанные с церковными проблемами. Но политическая, административная и экономическая самостоятельность Церкви сохранялась, особенно на уровне местных органов.
В 1726 г. была предпринята неудачная попытка разделить Синод на два департамента: первый, состоявший из членов Синода, находящихся на жалованье (не получавших доходов от епархий), должен был управлять богослужебно-каноническими делами Церкви; второй, состоявший из светских чиновников, должен был решать судебные и административно-хозяйственные вопросы церковного управления. Это был проект бюрократизации церковного управления.
В 1744 г. архиерейские домовые правления (исполнительные органы архиереев в епархиях) были преобразованы в консистории. В них входили светские чиновники-секретари, в присутствии находились пять духовных лиц. Реорганизация местных церковных органов была произведена по аналогии с реорганизацией Синода.
Новые политические взаимоотношения абсолютистского государства и Церкви требовали правовой регламентации имущества Церкви и правового статуса духовенства. Необходимо было решить вопросы административной власти епископов, местных органов управления и церковных судов. Важным фактором в этом урегулировании стала секуляризация церковных земель в 1762—1764 гг.
Еще Петр I в 1720 г., закрыв Монастырский приказ, вернул многие земли монастырей в хозяйственное управление архимандритов и игуменов. Но 20-летняя практика управления церковными землями, которую осуществлял Монастырский приказ (1770—1720), не прошла даром: церковное хозяйственное управление стало восприниматься как производное, осуществляемое с санкции государства и находящееся под его контролем. Готовились предпосылки для секуляризации церковных имуществ.
В 1723 г. учреждена Камер-контора Синодального правления, преобразованная в 1726 г. в Коллегию экономии Синодального правления. На нее возлагался сбор недоимок с церковных имений. В 1738 г. Коллегия из ведения Синода была передана в ведение Сената, в 1744 г. вновь возвращена Синоду под названием «Синодальная канцелярия экономического правления». За этими переменами стоял один факт — хозяином церковного имущества становилось государство, Синод был лишь управителем.
